Яэ Мико

Главная жрица Великого храма Наруками, потомок рода Хакусин, слуга и друг Вечности, а также устрашающий главный редактор издательского дома Яэ, где издаются лёгкие романы… Если подумать, приставки к имени Яэ Мико меняются столь же часто, как и её настроение.

Очередь из людей, которые пытались «узнать её истинное лицо», могла бы заполнить улицы от штаб-квартиры комиссии Тэнрё до издательского дома Яэ, но преуспели в этом очень немногие. Конечно, Мико ничего не скрывает намеренно. Её изменчивый нрав всего лишь результат того, что она поступает так, как ей хочется и нравится. Без разгадки нет загадки. Просто запомни, что она всегда будет не кем иным, как мудрой и прекрасной Яэ Мико.

Как-то раз редакторы издательского дома Яэ отправили главному редактору одну рукопись. Произведение было отлично продумано и великолепно написано в популярном жанре романтической комедии. Такой самородок требовалось лишь немного отшлифовать да добавить иллюстраций, и его продажи обязательно стали бы успешными. Чего редакторы не ожидали, так это того, что Яэ Мико никак не обрадуется, а вместо этого вздохнёт и созовёт всех редакторов. Одна из них нерешительно спросила: «Госпожа Яэ, я… Я действительно попросила его написать на эту тему, да, но разве это не самый популярный сейчас жанр?»

Столкнувшись с озадаченным взглядом редактора, Мико прямо высказала свое мнение: интересная книга, которая скована рамками популярности, недостаточно свободна. Бестселлеры и популярные жанры меняются каждые десять лет. Да, это кратчайший путь к успеху, но если работа обладает качествами, которые позволят ей быть успешной вне этих рамок, зачем же плыть по течению? «Передайте этому новому писателю, что не нужно думать о жанре, нужно просто написать свою историю и написать её хорошо». Услышав это, писатель на некоторое время отложил работу, как будто на него внезапно снизошло озарение.

Несколько месяцев спустя Мико и её редакторам была отправлена новая рукопись. Все были ошеломлены, и даже никогда не придававшая значения условностям Яэ Мико слегка нахмурила брови — вот уж редкое зрелище. «Хм, что же делать? Это и правда не очень хорошо…» — «Вот именно! Даже если не обращать внимание на жанр, «Реинкарнация в непобедимого сёгуна Райдэн» — это уже слишком!» — «Хм? Жанр? Нет-нет, с этим всё в порядке. Меня беспокоит его творческий псевдоним — он слишком обыденный для такого произведения». — «Так вот о чём вы беспокоитесь… Неважно, лишь бы вам нравилось, госпожа Яэ».

Вскоре после этого автор книги вышел на литературную сцену с одобренным Яэ Мико (и чрезмерно длинным) псевдонимом «Кандзи Юкодзи Кэндзабуро». Что касается того, как главному редактору пришла в голову идея начать писательский конкурс на тему «Реинкарнация в Гудзи Яэ», то это уже совсем другая история.

Если и есть что-то неудобное в том, чтобы быть Гудзи, так это то, что ей приходится присутствовать на каждой церемонии в святилище, обязательно нарядившись и сидя на своём подобающем месте. Фейерверки окрашивают ночное небо, а звуки человеческого веселья наполняют святилище, и всё же она вынуждена сидеть внутри с торжественной улыбкой на лице… Это ещё страшнее для Мико, чем полное исчезновение жареного тофу с просторов Тейвата.

Для слуг Электро Архонта, обладающих долголетием, сотня лет проходит в мгновение ока. С годами скука становится злейшим врагом. И если бы даже однажды, не дай Архонт, Яэ Мико привыкла целыми днями камнем сидеть на месте, разве не стало бы это потерей для мира — лишиться такой ловкой искательницы развлечений и возможностей? А потому время от времени находить себе забавы и занятия по душе — разумно и необходимо. Для этого даже можно воспользоваться авторитетом Гудзи. В день праздника Гудзи Яэ удовлетворённо кивала, наблюдая за фейерверками, специально изготовленными Наганохарой и доставленными комиссией Ясиро.

В ту ночь церемония была проведена с полным соблюдением всех правил. «Госпожа Гудзи», всю ночь простоявшая на коленях, вызывала благоговение у остальных жриц. Тем временем настоящая госпожа Гудзи сидела под яркими брызгами света, украшавшими небо, наблюдая, как приходят и уходят посетители праздника. Её тихое бормотание тонуло в грохоте фейерверков. «Когда ты просила меня стать Гудзи, то не упоминала, что мне придётся тайком пробираться на улицу, чтобы понаблюдать за празднествами».

Стремление к веселью и обретению счастья — главный жизненный принцип Мико. Для той, кому нравится изучать человечество, «благоразумность» и «добродетель» гораздо менее важны, чем «веселье». Даже верховная жрица другой веры или вражеский генерал могут заинтересовать её. Правда порой это приводит к мелким неприятностям. Больше всего в храме Мико ценит не кого-то из добросовестных и благоговейных подчинённых, а прислужницу Кано Нана. Да, ту самую Кано Нана, любительницу романов (в этом они с Мико похожи), которая постоянно беспокоится о Саю. Мико часто видела, как Саю проносится мимо окна, а вскоре за ней торопливо следует сердитая Кано Нана. Это было так похоже на гром и молнии и так сильно веселило Мико, что она даже иногда давала неправильные подсказки о направлении, просто чтобы шум и гам продолжались ещё немного. Однажды Саю сказала Мико, что под послеполуденным солнцем спать приятнее всего. Возможно, воодушевленная этими словами, Мико одним чудесным солнечным днём превратилась бы в обычную инадзумскую девушку, спустилась с горы и провела день на свежем воздухе. Бани «Аиса» в Инадзуме, ресторан «Киминами» в Ханамидзаке, «Ткани и кимоно Огуры»… Она не пропустила ни одного заведения, и в каждом из них приятно провела время. А вечером она посетила детективное агентство Бантан Санго и рассказала о пропаже животных, о которой услышала по дороге. «Вы обязательно должны помочь, детективы. Ведь едва ли можно спокойно смотреть, как владельцы плачут навзрыд…» Проделав всё это, девушка не смогла удержаться от довольной улыбки. Участвовать в повседневной жизни Инадзумы в такой ипостаси действительно было весело. Ну, кроме того момента, когда Кудзё Сара бросила на неё подозрительный взгляд во время их случайной встречи. А ещё ей, вероятно, стоило бы извиниться перед хозяином бань «Аиса» — горячие источники в иностранном стиле были очень хороши, но она, возможно, случайно оставила немного лисьего меха во время купания.

Давным-давно человечеству не нужно было использовать фразу «давным-давно», чтобы начинать рассказы о ёкаях. Тэнгу господствовали в небесах, óни проносились по полю боя, бакэ-дануки прятались на тропинках, а кицунэ ходили среди людей. Под знаменем Наруками невероятные силы воинства ёкаев помогали людям пережить эпоху невзгод и нищеты. Не доверяя горам, они построили город у моря, и так появилась Инадзума. Среди ёкаев родословная Хакусин Кицунэ была наиболее почитаемой, и именно этот великий род оставил множество легенд среди людей. Всякий раз, когда ёкаи собирались, чтобы попировать, само собой, они хвастались о том, как их последние подвиги снова вошли в легенды. Конечно, учитывая количество выпитого алкоголя, большинство рассказанных историй слегка отличались от правды. Но никто и не был против, главное, чтобы рассказ был интересным. Со временем это стало известно как «Хякумоногатари дайкай», или «великая встреча ста историй». Нередко можно было увидеть, как Уракусай поднимает свою чашу и говорит, заставляя всех остальных ёкаев завороженно слушать его историю, вызывая улыбку даже у кицунэ Сайгу. Но Мико, которая тогда была в облике юной кицунэ, садилась на плечо кицунэ Сайгу и безжалостно выискивала любые неточности в истории Уракусая. Уракусай, обладая хладнокровием и блестящими манерами, вежливо отвечал ей, накручивая на палец свою бороду. Но Мико всегда могла найти, к чему придраться, и так они и препирались друг с другом, пока госпожа Сайгу не улыбалась и не призывала обе стороны остановиться: в конце концов, зрители хотели услышать продолжение. После ещё трёх раундов выпивки и ещё нескольких рассказов ёкаям становилось трудно даже сказать связное предложение, не говоря уже об историях. И тогда собравшиеся ёкаи отбрасывали ненужные слова и поднимались в небо, чтобы посмотреть, кто лучше всего сможет закрыть небо и луну своими силами. Это состязание получило название «ночное шествие духов в безлунной тьме» — «Хякки якко». Пятьсот лет спустя маленькая кицунэ уже сама стала могущественным ёкаем. Что касается тех ёкаев, которые разделяли с ней пир, то они уже давно затерялись где-то в войнах и истории, а их роды становятся всё малочисленнее с каждым днем. И таким образом их великое шествие, Хякки якко, стало тем, что произошло «давным-давно».

Мечи Инадзумы всегда славились во всем мире, а лучшие работы «Райдэн гокадэн» являются настоящими национальными сокровищами. Однако совсем недавно более половины из пяти ремесленных родов были уничтожены. В этот заговор было вовлечено огромное количество влиятельных людей, и все виновные были привлечены к ответственности и изгнаны. Даже управляющий комиссией Ясиро клан Камисато оказался вовлечён в заговор из-за некомпетентности одного из своих подчинённых. Но прежде чем сёгун вынесла окончательное решение, госпожа Гудзи, которая обычно держалась в стороне от государственных дел, неожиданно вмешалась, спасая клан Камисато. Поэтому, пусть серьёзного наказания избежать и не удалось, всё же они не были изгнаны. В последующие годы многие размышляли о мотивах Гудзи. Некоторые уверяли, что дело в тесных отношениях между комиссией Ясиро и Великим храмом Наруками, и конечной целью Гудзи было получить преданных представителей её воли. Но храм всегда стоял особняком, а госпожа Гудзи обычно не вмешивалась в игры власти. А потому такое вмешательство было бы не слишком мудрым шагом — услуга Гудзи была слишком велика по сравнению с возможной отплатой. Другие утверждали, что Гудзи подозревала в этой истории двойное дно: список вовлечённых лиц был необычайно длинным, если бы к этому добавились серьёзные потрясения в комиссии Ясиро, волнения могли бы захлестнуть всю Инадзуму, нарушая устои. На первый взгляд эта мысль кажется разумной, но всё же и она не выдерживает критики. В конце концов, разве взлёт и падение великих родов не обычное явление среди смертных? Даже если бы клан Камисато впал в немилость, во главе комиссии Ясиро встал бы кто-нибудь другой. Ещё одна версия гласила, что после начала волнений Мико вступила в секретный сговор с главой клана Камисато. Но ослабленный глава тогда был подобен пламени свечи на ветру. Разве он обладал силой, способной изменить ситуацию? Пересуды на улицах по сей день ни к чему не привели. Мотивы Мико остались неизвестными. Но чего не знают люди на улицах, так это того, что сказанные в тот день Гудзи слова заняли в сердцах клана Камисато, как их семейный герб. «Клан Камисато выжил лишь благодаря милосердию сёгуна. Не забывайте о её милости». Эти слова определили будущее судьбу комиссии Ясиро. Какие бы бури не обрушивались на Инадзуму, и как бы не противоборствовали две другие комиссии, клан Камисато из комиссии Ясиро не забывает об оказанной им милости и свято блюдёт заветы сёгуна и путь вечности. Гудзи не пришлось пожалеть о сделанном когда-то ходе.

Праздник усмирения огня когда-то был рутинной церемонией под патронажем комиссии Тэнрё, во время которой в Великом храме Наруками молились об отсутствии пожаров в наступающем году. Тогда дома инадзумцев были в основном деревянными, и любая неосторожность при обращении с огнём могла привести к катастрофе. Поэтому сёгун поручила комиссии Тэнрё создать пожарные команды для проведения спасательных работ и устранения ущерба в случае возникновения пожаров, а они в свою очередь попросили, чтобы Великий храм Наруками начал проводить праздник усмирения огня, чтобы внушить уверенность испуганным людям. В последующие годы меры противопожарной безопасности начали повсеместно соблюдаться, и крупные пожары происходили совсем редко, но ежегодная церемония всё равно проводилась в срок. Жрицы элегантно танцевали, а люди оставляли щедрые пожертвования… 40% из которых отходили комиссии Тэнрё, а 60% — храму. Когда Яэ Мико задумала основать издательский дом Яэ и столкнулась с нехваткой средств, она рассмотрела все церемонии, которые в то время проводил храм, и наконец дошла до этого древнего традиционного праздника. «Вся работа выполняется исключительно Великим храмом Наруками, так почему мы должны делить выручку с комиссией Тэнрё? К тому же вся мора попросту идёт в карманы Кудзё-старшего. Не похоже, чтобы пожарная команда когда-либо получала премию по итогам года». Таким образом, после некоторой подготовки праздник усмирения огня был изменён, и вместо танцующих жриц на нём появился грандиозный конкурс лёгких романов. Организатор этого конкурса, издательский дом Яэ, также «заимствовал» бюджет комитета праздника успокоения огня. Вся прибыль отправлялась в сундуки храма. «Не следует изнурять простой народ лишними поборами, ведь пожары случаются всё реже, а наши сборы только растут. Кроме того, получение знаний и изучение литературы доставляют великое удовольствие нашему Архонту. Вы же не станете утверждать, что знаете о ритуалах и церемониях больше, чем я?» — самым торжественным образом Яэ Мико сказала это Кудзё Такаюки, когда он без предупреждения явился в храм. В конечном счёте ему пришлось уйти тем же путём, каким пришёл, вместе со всеми сопровождающими. Они и не догадывались, что стоит им покинуть храм, как мрачная госпожа Мико достанет рукопись романа из ближайшего ящика для пожертвований и продолжит её комментировать.

«Это был неистовый бой! Море расступилось, и в небе появился враг, и даже небо и земля изменили свой цвет! С гохэем в руке госпожа Гудзи торжественно поднималась на гору Ёго. Все жрицы вокруг неё распевали свои мантры, облака скрывали солнце, а гром ждал своего часа, чтобы нанести сокрушительный удар!.. Битва была невероятно изнурительной. В конце концов, даже Гудзи начала уставать, и враг воспользовался этим, набросившись с новой силой! И тут перед Гудзи сверкнувшей молнией появился мерцающий, словно падающая звезда, Глаз Бога! Схватив его, приободрённая Гудзи продемонстрировала свою силу и…» — «Подожди минутку! Но ведь ничего из того, что ты сейчас рассказала, на самом деле не происходило, верно?» — «Хм? Ну, тогда как насчёт этого? Всё произошло в тот день, когда у меня была назначена самая жестокая «Рамэнная дуэль» в Ханамидзаке…» — «Ой, прекрати! Никто никогда не получал Глаз Бога за поедание рамэна!»

— «Но ведь так интереснее! Ты же любишь такие истории, верно?» — Яэ Мико слегка загадочно улыбнулась, столкнувшись с любопытством путешественника(цы). «В конце концов, поверишь ли ты мне, если я скажу, что мой Глаз Бога — простая безделушка, которая нужна лишь как украшение? Вряд ли, даже если бы это было правдой».