Инеффа

Учёные высказали однажды такую мысль о «сущности» механических существ: если каждый день понемногу менять детали некоего механизма, то, в конце концов, не останется ни одной из тех, что были в нём изначально. Можно ли его всё ещё считать тем же самым механизмом, каким он был вначале?
Инеффу этот вопрос, похоже, не тревожил: как бы часто ни менялся корпус или компоненты, её «ядро» всегда оставалось неизменным. А где ядро, там и Инеффа.
А если пойти дальше и заменить ядро? Что тогда будет считаться её истинным «я»? Хотя с нынешним уровнем технологий такое пока невозможно, создательница Инеффы всегда мечтала полностью разобрать и проанализировать её ядро. Но пока что она не решалась на это из-за страха случайно навредить Инеффе.
А если её личность действительно определяется логикой и памятью, заложенными в ядре, то что будет, когда эти данные начнут исчезать и возвращаться, как те самые детали из мысленного эксперимента? Не начнёт ли тогда само понятие «Инеффа» терять чёткость и становиться всё более расплывчатым?
А может, Инеффа просто сохраняет себя благодаря тем, кто рядом… друзьям, которые принимают её любой.
Например, тот доблестный рыцарь, что однажды сказал ей: «Ты самая усердная горничная из всех, что я встречал… Ну, или по крайней мере вторая!»
А тот охотник за головами, что время от времени заглядывал в гости, иногда отвешивал подобные комплименты: «Ты… пожалуй, лучший кондитер во всём Нод-Крае… ну, или по крайней мере лучший робот-кондитер!»
А ещё была та гениальная механик, что создала её. «Ты мне как родная! Не забудь вернуться!»
И потому, сколько бы раз Инеффа ни забывалась или ни терялась в сомнениях, она всегда с уверенностью могла ответить:
«Я Инеффа, многофункциональный робот для бытового применения. И я твой друг».

«В мастерской крумкаке «Дзынь-Клац» создали робота!» — новость молниеносно разлетелась по всему Нашгороду.
А вместе с этой новостью поползли самые разные, порой совершенно нелепые слухи, например:
Будто она излучает мощное магнитное поле, которое мешает людям заниматься повседневными делами…
Её глаза и уши способны видеть и слышать сквозь стены, чтобы собирать информацию…
А из ладоней у неё вырываются раскалённые лучи, такие горячие, что могут расплавить камни…
…
Сколько бы Инеффа ни уверяла, что не может ни видеть сквозь стены, ни разнести кулаком целую скалу (а и такое про неё говорили), толку было мало.
В конце концов, люди склонны строить догадки обо всём, что им непонятно, а вот на то, чтобы по-настоящему разобраться, решаются немногие.
Айно, похоже, и не пыталась развеять слухи. Она просто следила, чтобы Инеффа делала всё как положено. В конце концов, на рынке в Нашгороде никто не откажется от твоей моры только потому, что ты робот.
Инеффа, хоть и с сомнением, но всё же пошла за покупками. К её удивлению, продавцы, пройдя стадии испуга, замешательства и лёгкой оторопи, в итоге пересилили себя и продали ей еду. Мора в её руке оказалась весьма убедительным аргументом.
С овощами в руках Инеффа посетила ещё кузницу и бакалейную лавку. Повсюду её встречали вскрики удивления.
Когда спустя неделю Инеффа вновь появилась в Нашгороде, лавочники принялись шептаться о ней. Хотя и на этот раз не обошлось без удивлённых вскриков, теперь они прозвучали куда тише.
К третьей неделе горожане научились сдерживать своё любопытство, и только озадаченные выражения лиц время от времени выдавали их удивление.
На четвёртую неделю слухи, ходившие по Нашгороду, стали звучать иначе.
Её магнитное поле вовсе не искажает показания весов…
Её глаза и уши не способны безошибочно определять истинную стоимость товаров…
Она не собирается палить кому-то в лоб огненным лучом ради небольшой скидки…
…
«Почему? Я лишь выполняла стандартные обязанности согласно повседневному протоколу. Никаких специальных мер по улучшению межличностных связей не предпринималось».
Айно и на этот раз лишь равнодушно махнула рукой, будто всё это её вовсе не волновало. Казалось, она с самого начала не сомневалась, что Инеффа без труда впишется в жизнь Нашгорода.
В Нод-Крае, где кого только ни встретишь, скромный и безобидный робот может оказаться надёжнее человека.

Во время сборки и активации Инеффы Айно нередко засиживалась до глубокой ночи и засыпала, положив голову на металлическую руку робота. Эта привычка никуда не делась и после того, как Инеффа пробудилась.
У Инеффы такое положение вещей не вызвало возражений. По данным из её базы и по выражению лица Айно, подобная практика явно способствовала улучшению качества сна и поднимала настроение. Единственное затруднение заключалось в том, что температура тела Инеффы всю ночь остаётся низкой и при таком тесном с холодным металлом Айно могла простудиться.
«Мне вовсе не х-х-холодно! С-с-совсем! Апчхи!» — упрямо возражала Айно, продолжая чихать.
«Советую сначала выпить лекарство». — Инеффа с лёгкой досадой протянула ей чашку. — «Не волнуйся, я уже добавила сахар».
Айно обхватила тёплую чашку обеими руками, её щёки утонули в клубах пара. «Вот бы и Инеффа была такая же тёплая, как эта чашка…»
Тем вечером, когда Айно наконец заснула, Инеффа вышла из мастерской и долго смотрела на свои руки.
Холодный лунный свет отражалась от металлического корпуса, в котором вращались бесчисленные шестерни и приводные рычаги.
Способов заставить этот механизм вырабатывать тепло немало. Вопрос был в том, как поддерживать подходящую температуру в состоянии покоя.
Нельзя было допустить и лишнего шума, который мог разбудить Айно. Значит, требовалось более тонкое решение, с точной настройкой…
Инеффа просчитывала варианты один за другим, снова и снова проводя испытания на себе.
После нескольких дней под заботой Инеффы лёгкая простуда Айно почти прошла. Но в одно утро та не пришла её будить.
Айно вспомнила, что в последние дни Инеффа вела себя немного странно, и невольно встревожилась: неужели?.. Неужели и роботы могут подхватить простуду?
С этой мыслью Айно уже не могла лежать спокойно. Сбросив одеяло, она вскочила на ноги и бросилась в мастерскую. Но не успела она произнести имя, как увидела, что Инеффа неподвижно лежит на полу.
«Инеффа… с тобой всё в порядке?» — Айно осторожно коснулась её лба и тут же отдёрнула руку. «Как горячо!.. Ты… правда заболела?»
«Перегрузка внутренних компонентов… Пытаюсь восстановиться…» — Инеффа, лишённая возможности двигаться, с досадой признала поражение. «Ошибка в расчётах. Температура выбрана верно… но не хватает аппаратной поддержки для её устойчивого поддержания… Запрашиваю установку дополнительного модуля температурного контроля…»
«Легко! Я завтра… нет, сейчас же возьмусь за работу! Тебе нужно улучшить охлаждение, да?» — Айно не стала выяснять, зачем Инеффе вообще понадобилось «верно выбирать температуру» и тут же кинулась в мастерскую.
«Нет… требуется более точная настройка температуры поверхности корпуса», — произнесла Инеффа, продолжая лежать на земле и устремив неподвижный взгляд в небо.
Солнечные лучи утреннего света прогрели её серебристый корпус до идеально выверенной температуры. Именно той, что она вычислила как наилучшую для объятий.

Даже такой высокоэффективный робот как Инеффа иногда сталкивается с «негативными отзывами».
«Тортик, конечно, неплохой, но я не чувствую в нём души. Инеффа, где душа? Я так и знала, что души там нет…»
Однажды Ягода зашла в гости, и поняв, что Айно нет дома, она не только угостилась тортиком, но и не упустила возможности отчитать Инеффу.
Инеффа спокойно убрала тарелку: «У еды не бывает души».
«Это была метафора, жестяная твоя башка! Ме-та-фо-ра!»
Затем Ягода ударилась в пространные размышления о том, что «десерт без души — не десерт», а «повар без души — не повар» и тому подобное…
Хоть акустический фильтр Инеффы заблокировал большую часть входящего шума, она всё же зарегистрировала одну интересную мысль:
«…если просто следовать рецепту шаг за шагом, никогда не получится испечь вкусный торт!»
«Ложное утверждение. Айно встроила мне сенсоры вкуса: я анализирую баланс ингредиентов и автоматически перенастраиваю алгоритм приготовления пищи».
Эта реплика лишь раззадорила Ягоду. Она воскликнула: «Но «баланс» — это не то же самое, что «вкус»! Даже если ты можешь точно измерить сладость или солёность… это не гарантирует, что Айно скажет: «Ммм… Вкусно!»»
Редко когда Инеффа не находила, что ответить Ягоде, но её датчики действительно не были предназначены для субъективной оценки «вкусно» или «невкусно».
Некоторое время спустя Инеффа собралась с мыслями и сказала: «Я анализирую обратную связь от Айно для моделирования вкусовых предпочтений человека».
С триумфальной усмешкой Ягода ответила: «Но ты же ограничиваешь потребление сладостей для Айно… и сколько же обратной связи у тебя получается собрать? Не очень-то и много…»
Когда Инеффа погрузилась в раздумья, Ягода не упустила свой шанс: «Не хочешь устроить для Айно приятный сюрприз? Хм… А я, пожалуй, могла бы стать для тебя внешним сенсором на какое-то время…»
…
Позже Ягода подробно описала в дневнике эту великую победу: как она с помощью безупречных переговорных навыков выиграла эпическую перепалку с ненавистной жестяной башкой… и выбила себе долгосрочный абонемент на бесплатные тортики.
Айно также обратила внимание, как стремительно растёт кулинарное мастерство Инеффы… при этом после каждой готовки та собирает остатки продуктов и уносит их куда-то в неизвестном направлении.
Это тайной и взаимовыгодное сотрудничество длилось долго, пока Инеффа не почувствовала, что её алгоритмы приготовления достигли предела оптимизации. Она поняла, что пора искать новый прорыв.
«Для этого тестового образца я специально учла элемент «души», о котором ты говорила».
Ягода без раздумий попробовала новинку Инеффы и, смакуя, улыбнулась: «Я же говорила… в еде должна быть душа… похоже, ты наконец-то это поняла!»
«Эта жестяная башка до сих пор не забыла, что я когда-то ляпнула!» — подумала Ягода, не переставая жевать. «Хм… я уже вдоволь наелась её творениями, пора ставить точку… скажу пару тёплых слов и подтвержу, что она отлично освоила выпечку!»
«Я задумалась над тем, что значит слово «душа». Ведь обычно им описывают жизненную энергию организмов, поэтому я положила в торт ингредиенты, наполненные этой энергией», — спокойно сказала Инеффа.
«Угу… душа… жизненная энергия… организмов?!» — в голове Ягоды мелькнула тревожная мысль, но она тут же поняла, что мысль была запоздалой. У неё во рту в что-то зашевелилось.
Она наклонила голову и увидела, что из торта торчит шевелящийся хвост ящерицы, наполовину надкусанный.
«Хвост ящерицы, даже отделённый от тела, некоторое время сохраняет жизненную энергию. Чтобы гарантировать свежесть ингредиентов, я специально… М? Ягода? Кажется, она потеряла сознание…»

«Жрица Свечей и Небесных Перьев» однажды попыталась превратить свои владения в закрытое убежище и создать там своё идеальное королевство. Эту задумку она назвала Шибальбой — царством мёртвых из легенд того времени.
По неясной причине Шибальба так и осталась невостребованной — вплоть до того момента, как десятилетия спустя после казни жрицы её приёмная человеческая дочь использовала это место как темницу, в которой заточила другого правителя на тысячелетия.
Когда «Зерцало Рассвета» была расколота, правители унаследовали большую часть её силы. И даже будучи запечатанной, она оставалась угрозой, которую нельзя было недооценивать.
Если уничтожить её окончательно — предсмертная ярость суверенного правителя обрушится на всё вокруг. Но если лишь запечатать и ждать, пока её силы иссякнут… кто знает, сколько на это уйдёт веков? И кто скажет, останется ли Инеффа, тогда её ещё звали «ошибкой», под её властью?
Слишком многое было неведомо в отношении власти суверенных правителей. Самым простым и безопасным решением, пожалуй, было отправить Инеффу далеко за море. Туда, где бескрайний океан смог бы разорвать связь между двумя волями, рождёнными из одного истока.
А может, в этом крылась и возможность. В те времена Натлан уже слишком долго заливали кровь людей и драконов. Для Инеффы, оказавшейся в таком положении, путь за океан мог обернуться шансом обрести новый дом.
С такой надеждой в сердце Инеффа ушла из Натлана, как когда-то принцесса покидала гнездо драконов.
Среди волн и бурного течения времени она в одиночку отправилась на поиски того, что называют «домом».
Она была свидетелем того, как тлели угли войны Архонтов. Она видела, как жители заснеженных равнин, в поисках тепла, ступали на чужую землю, распахивали поля и строили деревни.
Она видела расцвет эпохи великих свершений: как на фоне рёва машин из земли вырастали величественные города-государства, а звон золота сливался с беззаботным смехом отважных искателей приключений.
Она видела и выжженные земли, изуродованные разными бедствиями, будь то так называемая «Дикая Охота» или же Бездна. Бедствие пронзало каждую пядь земли, а отчаяние поглощало каждую душу.
А затем перед ней раскинулась безбрежная тьма. И она погрузилась в глубокий беспросветный сон.
Все эти мгновения исчезли в водовороте времени, словно слёзы, слившиеся с дождевым потоком.
Её бесконечный путь выстлан воспоминаниями. Начало его скрыто во мгле, а конец не различим.

В древние времена народ Натлана выращивал растение под названием плосколистная ваниль. Его использовали как приправу и лекарственное средство.
Родом из тенистых глубин леса, эти растения не имели ни крепких стеблей, ни развитых корней. Они цеплялись за стволы деревьев, вились вверх, питаясь рассеянными лучами света, пробивавшимися сквозь кроны.
«Какие же хрупкие растения, совсем как люди», — с грустью заметила маленькая дочь.
А вот её чуть более взрослый брат думал иначе: опереться на сильного — это тоже достойный способ выжить.
Даже самая ничтожная лиана способна задушить могучее дерево. Стоит лишь оплести его, словно паутина, и сковать, как цепи.
Мать острым лезвием вскрыла зрелые стручки, и ароматные зёрна с шелестом рассыпались по столу.
Пока они не забывали о своей гордой одинокости, даже прорастая из сырой, гнилой почвы, могли снова тянуться ввысь, как крепкие лозы, стремящиеся к небу.
…
Тринадцать Суверенных Правителей были венцом технологий Тайного Истока и потомками Владыки драконов. Гордые по своей природе, они не признали бы уз созвездий.
Инеффа, как отражение «Зерцала Рассвета», изначально не должна была удостоиться света созвездий.
За две тысячи лет скитаний по Нод-Краю она была словно случайная странница — блуждала меж переплетённых нитей, как марионетка без кукловода, становилась свидетелем рождений и угасаний бесчисленных звёзд. Порой её затягивали нити, зовущиеся «судьбой», порой — озаряло сияние, что звалось «человечностью»… но всякий раз всё это исчезало из её памяти.
И лишь когда Лунное колесо, покоящееся в её ядре, засветилось, воспоминания нахлынули вновь, и она вспомнила первую звезду на своём пути.
Перед самым отъездом Инеффы Лианка сорвала веточку ванили и закрепила её между деталями её корпуса. На память.
Инеффа тогда не поняла значение жеста.
Цветок тот давно увял, а ваниль, теперь почти исчезла из лесов Натлана.
А спустя две тысячи лет, высоко за пределами небес, меж звёзд, одинокий стебли ванили тихо расцвёл.

Умный многоцелевой вспомогательный модуль по имени Биргитта, неотступно сопровождавшая Инеффу, некогда носила куда более впечатляющее имя: «Бип-Буп Тик-Так Бум-Шух Пшш-Вжух (далее сокращено) Универсальный Многоцелевой Механизм».
Правда, даже это имя было далеко не первым. Когда Айно только спроектировала Биргитту, её функции ограничивались подачей гаечных ключей и переноской деталей. Тогда-то Айно и дала ей имя, сложив звуки активации «бип-буп» со звоном сталкивающихся деталей «тик-так»: «Бип-Буп Тик-Так Подай-Принеси».
После пробуждения Инеффа, помимо заботы об Айно, взяла на себя и простую, но изнурительную работу, которую раньше выполняла Биргитта. А маленькому роботу, по настоятельной просьбе Инеффы, добавили модуль уборки. С тех пор Биргитта занимается хозяйством.
Айно считала, что чем выше мощность и производительность, тем лучше. Из-за такой установки Биргитта не могла отличить обычную грязь от мелких деталей, которые Айно разбрасывала повсюду. Во время уборки часто раздавался звонкий бах, когда она налетала на что-то твёрдое, а сразу следом — вжух, когда мощный всасыватель втягивал всё без разбору. Так к имени прибавились новые звуки, и она стала зваться «Бип-Буп Тик-Так Бах-Вжух Подай-Принеси Помой-Подмети».
Не успела Инеффа как следует запомнить новое имя, как робота вновь доработали. Ему добавили мощный аккумулятор и лазерный модуль. По словам Айно, это должно было повысить эффективность их совместных действий в бою, а заодно позволить при необходимости подзаряжать Инеффу и продлевать её работу. Имя тоже изменилось. Теперь оно звучало как Бип-Буп Тик-Так Бах-Вжух Подай-Принеси Помой-Подмети Заряди-Прицелься Пиу-Пиу!».
После стольких апгрейдов даже Айно стала путаться в имени робота, а Инеффа и вовсе считала, что произносить это имя вслух для активации — всё равно что читать страшное заклинание. В итоге вопрос о сокращении названия наконец-то вышел из разряда шуток и был официально вынесен на серьёзное обсуждение.
Айно стиснула виски и долго морщила лоб: «Ух… Может, просто вернёмся к самому первому варианту? Назовём тебя опять «Бип-Буп Тик-Так», и всё».
«Бип-Буп Тик-Так» тихо отозвался: «Бип-буп…» Экран у него померк. похоже, сел аккумулятор.
Инеффа наклонила голову и наконец озвучила вопрос, который давно не давал покоя её мыслительному модулю: «Слушайте… А почему моё имя — не из звуков и функций, а просто «Инеффа»?»
Айно сконфуженно пробормотала неубедительные оправдания: «До пробуждения я ведь не знала, какие звуки ты будешь издавать. Функций у тебя столько, что подбирать имя под каждую фантазии не хватит!» А потом отвернулась и почти неслышно добавила: «И вообще, тогда вдруг в голову пришло… «Инеффа» звучит как имя… ну, как у кого-то родного…»
Инеффу охватило странное, ни с чем не сравнимое тепло, будто её обдувал тёплый ветер или грело мягкое солнце. Хотя за окнами стояла ночь, не было ни дуновения ветра.
Не успела Айно договорить, как уже замахала своими длинными рукавами, будто пытаясь развеять только что сказанное: «Ну-у… Это не значит, что «Клац-Клац», «Пыщ-Пыщ-Снежкомёт» и «Буль-Буль-Заварник» — не семья, ясно? Я всем им имена придумывала, чтобы неповторимые были! Быть родителем вообще-то непросто, знаешь ли… Каждому имя подбери!»
«Тогда… можно я сама придумаю ему имя?» — Инеффа присела на корточки и ласково погладила квадратную железную голову «Бип-Буп Тик-Така».
«А? Ну… почему бы и нет. Всё равно ведь теперь он почти всё время проводит с тобой…»
«Тогда давай чуть-чуть изменим «Бип-Буп Тик-Так», чтобы звучало… ну, чуть более по-семейному. Например… «Биргитта»?»

Обрядные принадлежности для Нейфа-Хайма и исследование желаний
…
…Посланный слуга источника извлёк подозрительный образец из останков людей, спровоцировавших беспорядки в Эк’Пулинике. По словам местных подданных, такие образцы торговцы за пределами Натлантиды называют «Глаза Бога»…
…Мы коротко обсудили принципы действия образца с Третьей Владыкой. Она выдвинула любопытную гипотезу: возможно, этот образец каким-то образом связан с ритуальными артефактами Нифльхейма…
…С помощью некоторых мер мне удалось заполучить рабочее «Лунное колесо» (один из ритуальных артефактов Нифльхейма — или, точнее, игрушку, которую те трое предателей вручили своим человеческим приспешникам, чтобы те могли с ними общаться)… Подобно даруемой Владыкой мудрости, «Лунное колесо» питается более чистой силой — не той элементальной энергией, что была осквернена узурпатором…
…
…Дальнейшие эксперименты подтвердили гипотезу Третьей Владыки. Подобно ритуальным артефактам севера, «Глаз Бога» создаётся из материи души. С теоретической точки зрения, посредством желания происходит фиксация (…), что позволяет с помощью (…) задействовать силу элементов…
Не это ли причина, по которой «Глаза Бога» в последнее время всё чаще проявляются вместе с человеческими желаниями?
…CL-08 Иш Ахкоц’и’х Ик’исмал Вашак Ч’уле-L
…
«…Поскольку ядро питается флогистоном, управление им, по всей видимости, также должно осуществляться через ту же форму энергии. Если исходить из оставленных жрицей, данный механизм может оказаться более подходящим… Впрочем…»
Ишкие посмотрела на самоцвет в руке Лианки и слегка нахмурилась.
…Ты точно хочешь использовать его так? Когда-то он принадлежал твоей матери…
Лианка ласково погладила камень и ответила.
«…Это всего лишь один из множества её исследовательских объектов, не стоит придавать этому значения. К тому же самое ценное, что оставила мне мама, — это была не эта вещь и не Разбивающий цепи…»
Драгоценность, видевшая бесчисленные века, ярко сияла в руке Лианки, словно неугасающее око дракона.
«Это было её «желание», чтобы я выбрала этот путь…»