Юйкун в Honkai: Star Rail. Гайд, конусы, реликвии и команда

Глава и рулевой Комиссии по полётам Лофу Сяньчжоу. В прошлом пережила много скорби и потерь, позже генерал захотел, чтобы она присоединилась к Комиссии по полётам, потому что его восхитило мастерство Юйкун.
Ей 246 лет и сама она считает, что одной ногой уже в могиле.

«Знаешь что? В Комиссию берут людей только трёх типов: болтунов, у которых язык подвешен, искателей острых ощущений и тех, кто жаждет вернуться к звёздам — исключений не бывает».

Мы отличаемся от долгоживущих видов Сяньчжоу. Хотя лисий народ известен своим долгожительством, но продолжительность нашей жизни — всего лишь три века. Поэтому многие из нас гораздо более озадачены тем, чтобы получать удовольствие от жизни — всей душой и телом они летят к апогею.

Я? Мне 246 лет. Я уже одной ногой в могиле, и для меня время для удовольствий осталось давно позади. Возможно, тебе известно о моей необузданности, когда я была помоложе. В рассказах пожилых уроженцев Сяньчжоу вы можете даже услышать о моих достижениях: как я шесть раз подряд проскочила на красный.

Тогда я только-только стала взрослой, и меня притащили к генералу… Угадай, что случилось? Генерал захотел, чтобы я немедленно присоединилась к Комиссии по полётам, потому что его восхитило моё мастерство. Полагаю, от меня многого ждали.

В те времена он называл меня Хулиганкой. А потом меня прозвали Асом.

«Старичьё совсем бесполезно, оно как клочья одежды, висящие на палке»

Давным-давно мне довелось услышать стихотворение, оно было не отсюда. Его структура, и рифма, и форма совершенно отличались от стихотворений Сяньчжоу. Мне оно не понравилось, но именно эта фраза из него засела в моей голове, словно нечто призрачное, что нельзя схватить или прогнать.

Я была свидетелем того, как иссыхали иномирцы, как кожа их обвисала и мышцы одряхлевали, как необратимо ослабевал их ум, как кости становились хрупкими, и как стекленели их глаза…

Мне стала ясна причина их зависти. Раньше мысли о старости не тревожили меня, казалось, что мы будем вечно молодыми и сохраним прекрасное лицо юности.

Каждый раз, когда нас собирали для битвы, я обещала своим соратникам: «Держи крепче своё оружие, а я верну тебя на Сяньчжоу».

Но я не сдержала своего слова. После того судьбоносного сражения в Комиссию по полётам вернулась только я, только моё искалеченное тело.

А сама я никогда не смогу вернуться. Я поняла это тогда.

С тех пор я сосредоточилась на официальных задачах. Они, как тоннель, ограничивающий взгляд, — они не позволяют мне мечтать о полётах.

Я состарилась.

«Сюжет этой истории отличается во всём от происходящего с жителями Сяньчжоу, такими созданиями, как ты»

Эта история пришла откуда-то из-за пределов Сяньчжоу. В ней рассказывается о молодом человеке, который заключил сделку с неким божеством. Юноша возжелал бессмертия. Божество ответило на его просьбу. Теперь он стал бессмертным, но его тело делалось всё слабее и слабее. Он был обречён нести бремя страдания и бесконечности — такова была плата за то, что он осмелился пожелать вечную жизнь.

Закончив эту историю, старик выразил описанные выше чувства. Возможно, для пришельцев корабли Сяньчжоу — предел мечтаний, небесные лодки, бороздящие океан звёзд, где люди проводят свою вечную жизнь, наслаждаясь счастьем вместе со своими близкими, и никогда не познают боль разлуки, старости или смерти. Но мне кажется, что это не совсем так.

Жители Сяньчжоу обречены на вечное старение. Конечно, меня так же переполняет энергия, как и тогда, когда мне было пятьдесят. Я могу на звездолёте пересечь долину, длиной не более двух ярдов, могу часами петь и танцевать… Может, в это и трудно поверить, но я пою гораздо лучше, чем многие из артистов, выступающих в Возвышающем святилище.

К несчастью, ничего из этого я не повторю вновь. Я просто не хочу, ведь это больше не принесёт мне радости, и осталось не так уж много вещей, которые на это способны.

Это и есть наше старение. Это удел всех тех, кто населяет Сяньчжоу.

«Воздушные змеи — память о погибших пилотах.
Позаботься о них. Запусти змея в честь тех пилотов, которые уже никогда не смогут взмыть в небеса»

Когда я выбралась из дымящихся останков ялика, я увидела чистое небо, на котором не было ни крови, ни слёз.

Это было самое прекрасное небо, которое я только видела в своей жизни, но единственным моим чувством была непереносимая скорбь. Я могла лишь ползать по земле, словно какой-то муравей, и глядеть на небо, затаив дыхание.

Я часто мечтаю, чтобы в тот день я испустила свой последний вздох.

Я много думаю об этом. Я много думаю о прошлом. Я видела умершие солнца. Я видела возрождённые планеты. Я видела световую стрелу Повелителя Небесной Дуги. Я видела слишком много — слишком много звёзд, слишком много оборванных жизней, слишком много рождений. Я видела слишком много. Я старею. Я знаю это. Однажды я умру. Мои крылья сломаны. Я не смогу вернуться. Я думаю, что я стара. Я не могу вернуться. Я думаю, что я умру. Мои крылья сломаны. Я не могу летать. Я как муравей. Я не думаю, что смогу летать. Я думаю, что мои крылья сломаны. Я хочу вернуться. Я хочу вернуться в небо. Хочу вернуться. Хочу вернуться в небо. Хочу вернуться.

Я очнулась ото сна.

Я хочу вернуться. Хочу вернуться. Хочу вернуться.

Мне нужно вернуться. Я принадлежу звёздному небу. Я хочу вернуться.

Я совершу последний в своей жизни полёт.